Что интересного можно узнать о песнях альбома «Группа Крови»?

С альбомом КИНО «Группа Крови» у меня плотно ассоциируется 1988 год — год, когда я окончил школу и поступил в институт. Одноименная песня с характерным «Та-да, та-да…» так часто исполнялась на общежитской кухне, что я до сих пор не могу переслушивать эту композицию — так она мне приелась…

Может поэтому мня и смешит незатейливая ёрническая песенка группы ЛЕНИНГРАД: В магнитофоне играет группа «Кино». Ты говоришь мне: выключи это г… о. Тебя ломает от всякого старья. Заткнись, это любимая песня моя. О, гру-у-уппа крови на-а рукаве-е-е!

Если серьёзно, то «Группа Крови», действительно замечательная композиция. В меру романтичная, в меру героичная. Правда, на рукав солдату информацию о группе крови нигде не нашивали — не самое надёжное место… Бывший виолончелист АКВАРИУМА — Всеволод Гаккель — вспоминал, что именно он впервые упомянул в разговоре с Цоем словосочетание «Группа крови», как подходящее название для рок-группы. Название Виктору запомнилось и стало песней.

Хотя многие гитарные партии придумывал Юрий Каспарян, «Группу Крови» Цой принёс уже продуманную «от и до». Надо сказать, что членам КИНО новый «героический» материал своего лидера нравился, но они сетовали на то, что в песнях мало иронии. В результате, они чуть ли не записали песню про «порядковый номер»… в стиле диско, но лидер подобное глумление тут же пресёк.

Альбом вообще получился очень серьёзным. А тут еще вышла «Игла», где мужественный Цой, подло пронзенный ножом наркомафии, из последних сил поднимается и тяжело бредет по кровавому снегу под ритмы заглавной песни. Хвала Господу, что режиссеру Нугманову хватило вкуса снизить излишний пафос момента идиотским голосом за кадром, вещающим, что «на этой оптимистической ноте мы и завершаем наш фильм».

Песня «Группа Крови» существует в двух аранжировках. Одна — каноническая, а вторая — с более разухабистыми клавишами, вошедшая в виниловый сборник «Последний Герой». Джоанна Стингрей, надеющаяся раскрутить КИНО за рубежом, настояла также на записи англоязычной версии, известной под названием «Blood Type».

Если песня «Группа Крови» мне изрядно надоела, то вторую композицию — «Закрой за мной дверь» — до сих пор переслушиваю с удовольствием. Есть в ней какая-то сумрачная красота и настроение… Кроме того, здесь в полную мощь развернулся, специально приглашённый на запись «Группы Крови», клавишник — Андрей Сигле. Он был не любителем, а профессионалом, поэтому работал не бесплатно. Зато и работал, как часы. Попросили его ребята сыграть в конце «Закрой за мной дверь» соло «в духе Рахманинова» — он и дал жару. Да так, что потом члены КИНО очень жалели, что не могут повторить то же самое в концертном варианте…

Третья песня — «Война» — была для меня на самом деле первой. Первой песней альбома, которую я услышал и которую записал прямо с телевизора. Она как раз прозвучала в программе «Взгляд» и сопровождала кадры, иллюстрирующие непопулярную тогда войну в Афганистане.

Цою подобное «притягивание за уши» никогда не нравилось. Он вообще умудрялся писать тексты, которые соответствовали духу эпохи и при этом не носили злободневной социальной привязки. Цою просто это эстетически претило. Поэтому он отказывался объяснять смысл строчек вроде «между землей и небом война». Да, впрочем, что тут объяснять? Но даже чрезмерная простота текста не мешала мне восторгаться звучанием «Войны» с её драматическим фанковым ритмом.

Следующая песня — «Спокойная Ночь» — не очень любима мною (как-то вяловата), зато очень любима массами. Говорят, её восторженно приняла даже датская публика, когда КИНО выступало в 1988 г. в Копенгагене. В песне Цой очередной раз обратился к любимой ночной теме, но теперь решал её не в романтическом, а в протестном ключе.

Я ждал это время, и вот это время пришло, Те, кто молчал, перестали молчать…

Звукорежиссёр Алексей Вишня вспоминает один «мистический» случай, связанный с этой песней, особенно со строчкой «Соседи приходят, им слышится стук копыт…»: «У нас была всеобщая депрессия — от песни. Витька ее так исполнял тогда — медленно, очень трагически. Когда я ушел на работу, они остались слушать материал и к моей жене пришли соседи снизу и сказали, что они очень просят не нарушать покой — видимо, слушали „Спокойную Ночь“ очень громко — сегодня умерла их бабушка…».

Написана «Спокойная Ночь» была очень давно — в 1986 г. Произошло это в Киеве, куда Цой приехал на съёмки фильма «Конец Каникул». Фильм, собственно говоря, никакой и ценен нынче именно музыкальными кадрами. «Ночь» в том фильме не прозвучала. Зато прозвучали ещё две старые композиции альбома — «Попробуй спеть вместе со мной» и «Дальше действовать будем мы» (она присутствует также в документальном фильме Р. Нугманова «Йя Хаа» и звучит пожёстче, чем на альбоме). Боевито-молодёжное настроение этих песен, скорее всего, вдохновлено гимнами Кинчева, и их содержание ещё не соответствует позднему имиджу Цоя как воина-одиночки.

Ещё одна агрессивно-боевая песня — «Мама, мы все сошли с ума» — была написана на основе риффа Григория Гурьянова. Кое-кто усматривает в этом риффе плагиат песни «A Forest» группы CURE, хотя, как по мне, речь может идти только о влиянии. Ведь и название песни, наверняка, было вдохновлено композицией группы SLADE «Mama Weer All Crazee Now».

Одной из самых красивых песен альбома с резким переходом ритма является «В наших глазах». Она же — одна из самых социальных песен, некий ответ на «Моё поколение» группы АЛИСА. Но и здесь Цой в привычной манере свёл всё к простым словам и символам: «Мы хотели пить — не было воды…», «Что тебе нужно? Выбирай».

Как я уже писал, иронических песен на альбоме мало. По сути, ровно две. Одна из них — откровенно панковская, хулиганистая и дурашливая — «Эй, прохожий, проходи, эх, пока не получил». Именно за неё чуть не побили в электричке мультяшную героиню Масяню. И именно «Прохожего» выбраковывали из альбома многие ларьки звукозаписи, чтобы довести длительность записи до принятого 45-минутного формата. Да и сам Цой записал эту песню, руководствуясь странным принципом, что на альбоме должна быть одна «сопля», т. е. слабая песня. Так или иначе, «Прохожий» на «Группе крови» выглядел совершенно неуместной.

Более органично вписывалась другая ироничная песня под странным названием «Бошетунмай». Сам Цой всегда отшучивался, что «Бошетунмай» — это просто «волшебное слово». Однако его друзья — Гурьянов и Нугманов в один голос утверждали, что это одно из сленговых названий анаши, хотя этимологию никто так толком объяснить и не мог. Да и сама песня была написана под впечатлением гастролировавшей в Союзе регги-группы UB-40. Хотя в песне и есть строчка «А из наших труб идёт необычный дым», сам Цой анашу не курил. Зато вдоволь постебался в тексте над своими коллегами. Например, тот, «кто учился в спецшколе» — это явно Борис Гребенщиков, закончивший математическую спецшколу. Строчка «Все говорят, что мы в-месте…» — намёк на гимн Кинчева «Мы вместе». А монотонное перечисление «свет, газ, телефон, горячая вода… Рядом с метро, центр…» пародирует стиль московской группы ЦЕНТР.

Последней песней альбома стала «Легенда» — грустная баллада о погибших воинах. Это, наверное, один из самых поэтичных текстов Цоя. Благодаря «Легенде» альбом обрёл логичное эффектное завершение и по праву стал классикой советского рока.

…И горел погребальным костром закат, И волками смотрели звезды из облаков. Как, раскинув руки, лежали ушедшие в ночь, И как спали вповалку живые, не видя снов…

А «жизнь» — только слово, есть лишь любовь и есть смерть… Эй! А кто будет петь, если все будут спать? Смерть стоит того, чтобы жить, А любовь стоит того, чтобы ждать…

P. S.: в 1-м комментарии к статье — много интересного.